Мирная победа

Нерчинский мирный договор 1689 года в истории дипломатии занимает особое место. Он надолго определил роль России на Дальнем Востоке.

Трактат подписали послы Российского царства и Маньчжурско-Китайской империи Цин. Документ разграничивал их владения в Приамурье, определял режим взаимной торговли. По значению для российской истории он вполне сопоставим с широко известным Кючук-Кайнарджийским договором.

«Нерчинск» стал итогом русско-маньчжурского военного конфликта 1683–1689 годов в Приамурье и Забайкалье. Основной причиной конфликта явилась борьба за контроль над бассейном Амура, занимавшим срединное положение между двумя империями.

Василий Голицын

Несмотря на то что русские начали строить свои остроги на Амуре раньше маньчжуров, спорная территория располагалась гораздо ближе к империи Цин, чем к историческому центру Российского государства. Количество русских служилых людей во всей Сибири  (от Тобольска до Охотска) в 80-х годах XVII века составляло около 7 тыс. человек; из них непосредственно в Забайкалье и Приамурье жило лишь 2 тыс. человек, и те были разбросаны по разным острогам. Численность же маньчжурских войск, дважды осаждавших Албазин (русский форпост на Амуре), превышала 5 тыс. человек. В конце конфликта (1689 год) под видом сопровождения посольства они сосредоточили под стенами Нерчинска 15-тысячную группировку. Союзные маньчжурам монгольские отряды, вторгшиеся в Сибирскую Украину (как тогда называли Забайкалье), в 1685 и 1688 годах насчитывали до 10 тыс. человек. Возможность переброски русских войск из Европы в Забайкалье затруднялась занятостью регулярной армии Крымскими походами, а также отдалённостью театра боевых действий. Поход полка Фёдора Головина из Тобольска в Западное Забайкалье (в 1687–1688 годах) оказался сопряжён с большими трудностями и занял 15 месяцев. Превосходство русских в личном огнестрельном оружии (пищали) нивелировалось нехваткой свинца и пороха, преимуществом маньчжуров в речном флоте, артиллерии, наличием у них современных по тем временам средств осады крепостей.

Фёдор Головин

После того как в 1685 году маньчжуры в первый раз овладели слабоукреплённым Албазинским острогом, над российскими позициями в Восточной Сибири нависла серьёзнейшая угроза. Империя Цин настаивала на проведении границы по реке Лене, к обороне готовились Нерчинск и Якутск. Маньчжуры подстрекали антирусское восстание среди родственных им тунгусов (эвенков) для овладения побережьем Охотского моря.

Отстоять забайкальский рубеж русским войскам позволила героическая оборона спешно укреплённого Албазина. Шесть месяцев длилась его безуспешная осада в 1686 году, стоившая жизни 650 защитникам острога (в живых осталось всего около 150 человек). В городе свирепствовала цинга, он подвергался постоянным бомбардировкам, однако его жители продолжали сопротивление, сорвав план вторжения маньчжуров в Забайкалье.

В условиях дефицита людских ресурсов в ходе обороны Забайкалья и Приамурья на ключевые командные посты активно привлекались выходцы из других стран и национальных окраин. Более явно эта тенденция проявится во время войн России XVIII века и освоения Новороссии. Так, после гибели албазинского воеводы Алексея Толбузина оборону возглавил Афанасий Бейтон — немец, поступивший на русскую службу и принявший православие; воеводой Нерчинска был Иван Власов — греческий эмигрант из Константинополя; обороной важного Селенгинского острога руководил Демьян Многогрешный — бывший гетман Запорожского войска, сосланный в Сибирь.

Иван Власов

Пришло время переговоров. Организацией посольства на Дальний Восток с января 1686 года занимался князь Василий Голицын. Достижение Нерчинского мира, несмотря на его противоречивость, можно отнести к успехам русской дипломатии. Ещё на этапе активных боевых действий удалось удержать от участия во вторжениях в Забайкалье силы ряда северо-монгольских княжеств. В ходе переговоров с Пекином русские успешно использовали маньчжурско-джунгарские противоречия, а затем и начало прямого военного конфликта между империей Цин и Джунгарской державой. Благодаря этим факторам в августе 1689 года даже в условиях фактической блокады маньчжурами Нерчинска главному русскому переговорщам Ивану Власову и Фёдору Головину удалось добиться многого. Россия оставляла за собой Забайкалье, но уступала верхнее течение Амура. Правда, пекинские вельможи взяли обязательство не заселять приобретённую область, а значит, отказывались от её хозяйственного освоения. Левобережье нижнего течения Амура оставалось неразграниченным до будущих времён. Сам же Албазин подлежал уничтожению, а его русское население эвакуировалось в Забайкалье.

Важным экономическим следствием заключённого мира стала разработка в Забайкалье первого на территории Российского государства серебросвинцового месторождения. Уже в 1689 году был издан правительственный указ о строительстве под Нерчинском завода по выплавке очень дефицитного для России серебра. Природно-климатические условия Забайкалья создавали благоприятные предпосылки для развития здесь земледелия. Это выгодно отличало регион от других территорий Восточной Сибири.

Однако главным экономическим итогом трактата стало введение свободной торговли между двумя империями. В Китае Россия получила ёмкий рынок для сбыта пушнины. Первый в XVIII веке русский  казённый караван, отправленный в Китай (1703 год), принёс прибыль в российский бюджет в размере 100 тыс. рублей, караван 1705–1709 годов принёс уже 270 тыс. рублей, караван 1707–1711 годов — 223 тыс. рублей. В дальнейшем прибыльность казённых караванов начала падать, но товарооборот рос за счёт развития регулярной торговли, проводимой купцами обеих стран. Из Китая на первом этапе Россия ввозила драгоценные металлы, фарфор, ювелирные изделия, хлопчатобумажные ткани и лекарственные растения. Уже через полстолетия торговля с Поднебесной давала 40% таможенных сборов Российской империи, составляла большую часть товарооборота со странами Азии.

Таким образом, успехи деяний Петра I и его преемников на европейском направлении во многом обуславливались экономическими последствиями Нерчинского мирного договора, за счёт освоения ресурсов Восточной Сибири, активизации торговли с Китаем. В сер. XIX века окрепшая Российская империя смогла добиться установления государственной границы по Амуру, а затем присоединить Приморье.

Эпопея с заключением Нерчинского трактата показывает, что овладение Россией Сибирью далеко не всегда представляло собой «улицу с односторонним движением». На Амуре Россия столкнулась с государством, которое смогло составить достойную конкуренцию русскому проникновению в Восточную Сибирь. Исход русско-маньчжурского противостояния не был предопределён, но тем значительнее успех в борьбе за этот важнейший макрорегион. Причём не знавшие европейского снобизма наши предки смогли достигнуть компромисса с дальневосточными соседями, трансформировав вооружённый конфликт в выгодные экономические отношения.

Что же общего у Нерчинского договора с Кючук-Кайнарджийским миром (1774 год)? Оба регулировали взаимоотношения России с могущественными империями Востока. В обоих случаях Россия закрепляла за собой территории (Забайкалье и Днепровско-Бугское междуречье), важные с точки зрения защиты от набегов кочевников (в Азии — монголов, в Причерноморье — крымских татар) и развития земледелия. Договоры фиксировали выход нашей страны к важным водным артериям (река Амур и Чёрное море). Река Амур, имеющая широтное направление, весьма важна для коммуникации России со всем Азиатско-Тихоокеанским регионом, точно так же как Чёрное море — со Средиземноморьем. Это оказались лишь первые шаги к овладению столь важными бассейнами, поскольку в обоих случаях для компромисса с сильными соседями Россия была вынуждена временно отступить (отдать маньчжурам Северное Приамурье, а османам и крымским татарам — Северное Причерноморье). Самое главное, на мой взгляд, сходство состоит в том, что оба договора были направлены российским правительством на развитие внешней торговли. «Нерчинск» сделал доступным для российских товаров довольно привлекательный китайский рынок, а «Кючук-Кайнарджи» — огромный османский. Средства, полученные от столь выгодной торговли, использовались для решения стратегических целей развития Российского государства. Русско-китайская торговля пушниной выступила важным финансовым источником петровских преобразований, хлебная торговля с Турцией обеспечила быстрое социально-экономическое развитие Новороссии.